Это из-за меня началась война – рассказ ветерана второй мировой войны

Я нажал на спусковой крючок, немец отлетел метра на полтора влево, его голова оказалась в воде. Я не переставая стрелять, чуть повел стволом в сторону остальных немцев. Видно было как куски и лоскутки одежды летели в разные стороны...

Такими словами встретил меня мой дед, когда я приехал к старикам в гости. Шел 1960, август. 

- Деда, а на рыбалку когда? За лещами?
- А за лещами в воскресенье.

На следующий день, в бане, я обратил внимание на его изуродованное плечо. Почему то раньше этого не замечал.

- Дед, а где тебя ранило, на войне? - Нет, не был я на войне. 
- А где? Расскажи. 
- Вот домой пойдем и расскажу.

После подстрижки мы зашли в буфет, на первом этаже. Там дед купил мне чай с большой конфетой, а себе кружку пива с «прицепом». Через 20 мин. мы уже шли в сторону дома. - Дед расскажи, опять заканючил я.

- В июне 41г. нашу часть перебросили к границе. Возможно только роту, в которой я служил. Немцы в эти летние дни частенько нарушали границу и пограничники запросили помощи. Мы стояли в дозорах - не на самой границе, а в километре. Ну, может и больше. 
Граница шла по основному руслу реки, а в нашем месте было старое русло, которое делало большую петлю на нашей территории.

Вот там мы и находились в дозоре. Окопчик был вырыт на самом берегу реки, каких то 5 метров до бухточки с красивым песчаным пляжем. 
Окоп был широкий, но вырыт только по пояс, торопились что ли? Или вода помешала?

Напарником у меня был Васька, мой земляк. Он сам напросился ко мне вторым номером. А это, кроме своего снаряжения, еще и к ручному пулемету Дегтярева - запасные диски в сидоре таскать, гранаты.

Ну и охранять пулеметчика. Васька - здоровый деревенский парень. Только болтает много. Разводящий ушел, а Ваську опять «прорвало». 

- Я немца, из своей винтовки за 300 метров уложу. Ты знаешь как я стреляю? С батиного ружжа, с 50-ти шагов зайца наповал уложу. А с этой то винтовочкой...

- Васька, если взводный подкрадется с проверкой, будем после караула еще дрова для кухни пилить. Васька обиженно зачмокал и присел в окопчике. Ночь была теплая, легкий туманчик стелился ниже камышей. Самое время выдвигаться на рыбалку. Вот я сажусь в свою лодку, грести нужно аккуратно, не брязгаясь. Лещ он тишину любит...

Все было на месте и бухточка и камыши, только звук весел не пропал. Кто то гребет и движется в нашу сторону. Я поправил пулемет и передернул рычаг затвора. В голове пронеслось: стрелять все равно нельзя - сразу под трибунал попадешь.

Из тумана показалась резиновая лодка, на носу которой лежал немец с автоматом, а двое в пятнистых зеленых маскхалатах тихонько гребли короткими веслами. Я ногой толкнул Ваську, он вскочил.

- Что? Где? Немцы? 

Звуки выстрелов я не слышал, может с глушителем стрелял немец, или я в шоке был. Только Васька завалился в окоп с неестественно подогнутой головой и полуоткрытым ртом. А меня как буд то раскаленная кочерга ударила в левое плечо и повернулась там.

Я сидел в окопе и слезы катились из глаз. Плечо горело, как будто на него налили расплавленного олова, Ваську убили. Вот был человек, раз... и нет его. А стрелять нельзя - трибунал.

Да сейчас немцы вылезут, подойдут к окопчику и меня пристрелят.

Да пошло оно все! Я, сдерживая себя чтобы не застонать от боли, приподнялся. Тот немец, что убил Ваську, вытягивал лодку на берег. А двое в маскхалатах сидели на корме и держались за леера.

Приподняв тяжелый приклад Дегтярева и прислонив его к плечу я увидел как немец, вытягивающий лодку, резко обернулся и что то крикнул. Как то по русски: «Вот..».

Я нажал на спусковой крючок, немец отлетел метра на полтора влево, его голова оказалась в воде. Я, не переставая стрелять, чуть повел стволом в сторону остальных немцев. Видно было как куски и лоскутки одежды летели в разные стороны.

Все это заняло несколько секунд. Пулемет выпал из моей руки и я сполз в окоп. В угасающем сознании я различил голос взводного. Что же ты наделал Романов! Из за тебя война начнется. Под трибунал пойдешь!

Очнулся я в поезде, очень хотелось пить. Попросил воды у девчушки-санитарки.

- Вот и хорошо, боец. Вам операцию сделали, все хорошо, рана не гноится. А сейчас мы в госпиталь едем, в тыл. 
- В какой тыл? - Так война началась. 

Первый месяц я боялся, что под трибунал отдадут. Но видно особист не успел бумагу написать, а может она и не дошла. Там такое творилось…

- Так значит деда, ты был на войне? - Нет, Женька, война началась в 4 утра. А меня подстрелили в 2 часа. Так что на войне я не был. Год по госпиталям лечили, а потом комиссовали вчистую - рука совсем не работала. Сейчас, правда в норме. 

Из-за деревьев показалась крыша дедовского дома...

⚡ Подписывайтесь на наш канал в Telegram - удобный способ быть в курсе актуальных новостей из мира рыбалки!